Arcānum |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
маг 4-го уровня
арбитр
— Когда начнёшь вникать в тонкости нашей профессии, будешь бежать отсюда сломя голову.
— Но вы же не бежите.
— Бежал. Догнали, поймали, вернули.
Дата и время: декабрь 2016 года
Место: Сан-Франциско
Участники: Анна Сэлмон и Билл Гарретт
Краткое описание: дело о магически модифицированном дурмане.
Отредактировано Bill Garrett (2018-08-05 17:47:29)
маг 4-го уровня
новобранец в Надзоре
В Учебном центре, как прощальный подарок, Анне выдали тоненькую брошюру, пахнущую свежей типографской краской. Синяя обложка с отпечатанными на ней черными буквами должна была в который раз сообщить ей о почетной должности арбитра. Ничего нового там, разумеется, обнаружить бы не удалось. Все досконально было пройдено во время обучения, вызубрено и понятно, но у брошюры был какой-то иной сакральный смысл.
"Арбитр сегодня" гласил заголовок на одной из страниц. Ниже помещалась актуальная на 2017 год статья. У автора статьи, чьи инициалы по какой-то причине отсутствовали (анонимность или бракованный тираж?) было свое характерное мнение на счет этой должности. Некто N утверждал, что со времен и развитием человеческих технологий необходимость и важность деятельности Надзора (как исполнителя воли Тайной коллегии и общества иных в целом) возрастала в разы и включала в себя куда больше обязательных задач, чем было раньше. Спорность его суждений была в том, как считала Анна, что вместо смягчения в сторону большей свободы (разрешено все, что не запрещено), он настоятельно предлагал ужесточение мер и большую строгость по отношению к нарушителям, в частности вампирам и ликантропам.
Был ли автор статьи магом, Анна доподлинно не знала, но многие вещи как раз указывали на это.
В Надзоре Сан-Франциско было гораздо тише в сравнении с тем, что она видела в Нью-Йорке. В Нью-Йорке был Джеф (Джефферсон Первый), маг с разодранным оборотнем лицом. Разговорчивым он не был, но видимо считал своим долгом поделиться с будущим арбитром своим нелегким прошлым.
"Постоянная бдительность, даже когда тебе кажется, что это всего лишь обычное происшествие и вокруг тебя самые заурядные и мирные ликантропы". Его лицо собирали по кусочкам, предлагали иллюзию целостности, но он отмахнулся. Мол, будет в назидание и себе и окружающим.
Анне выделили обычный стул, пустой стол и первоклассного по отзывам главы Надзора напарника, коим оказался маг четвертого уровня с ничем не примечательным именем Билл Гарретт. Она никогда не была любителем судить о людях (магах) по глазам, но в этот раз в сердце кольнуло легким разочарованием. Ей бы хотелось поработать с вампиром. Практики ради, так уж получилось, что всю свою жизнь она держалась в стороне от этих созданий и была более чем заинтригована, но... Анна точно ничего не имела против мага со взглядом, будто он уже отнес ее к тому виду женщин, которые были излишне болтливыми и любопытствующими. И это после того, как она первая проявила инициативу и затеяла разговор о методах его работы, а так же всех плюсах и минусах работы в данном городе которые он, как арбитр Сан-Франциско может ей назвать.
"Ты вообще кто такая?" - спросил он ее в тот раз, поставив в тупик своим неожиданным вопросом. Пока она молча пыталась прикинуть какого маг ожидает от нее ответа, он с довольным видом добавил: "Тишина" и благополучно удалился, оставляя женщину наедине со своими вопросами.
Было ли ей это неприятно? Возможно. Но не настолько, чтобы тут же пойти к начальству требуя себе в напарники кого-то более сговорчивого. В конечном счете еще ее бабуля утверждала, что маги, когда они сбиваются в группы, всенепременно считают своим долгом тут же установить кто из них является самым старейшим и сильным магом, кто будет ему ровней, а значит будет значиться либо другом, но скорее негласным соперником, а кто будет замыкающим и, как правило, не представляющим абсолютно никакого интереса для более взрослых и сильных представителей их вида. Можно было подумать, что она говорила о ликантропах, но нет. Иногда она называла магов ползучими гадами и Анне оставалось лишь гадать о ком она в данным момент: о своем муже или своей дочери? А может быть и вовсе о них двоих?
Дело попавшее в ее руки должно было стать первым на новой должности. На первый взгляд ничего особенного или же опасного. Никаких вампиров слетевших с катушек из-за невыносимой жажды, никаких темных магов, взявшихся поработить мир. Лишь показания мага специализирующегося на целительстве, к которому внезапно пришли двое потерпевших иных, таких же магов - один ослепший на оба глаза, причем самолично совершивший с собой это (по словам второго, менее травмированного мага), второй подслеповатый, со следами серо-зеленоватой плесени на лице. Как минимум то, что стоило бы проверить.
- Вы уже ознакомились с материалами дела? - деловито осведомилась Анна, преувеличивая значимость "материалов". Лист с показаниями мага и распечатка с его личными данными. Обращалась она, естественно, к Биллу и он, кажется, предпочитал ее не слушать.
маг 4-го уровня
арбитр
У Билла Гарретта, арбитра Сан-Франциско, ручной собачки Коллегии, было стойкое чувство, что все возвращается, но радости от возвращения этого «всего» он не испытывал. Было стойкое ощущение, как будто он снова ганфайтер Дикий Билли, плюнувший на все и осевший в очередном городе, потому что с каждым годом набиравшая власть Коллегия все чаще вставляет палки в колеса. Забавно, а ведь были времена, когда он и слышать о них не хотел. Не то чтобы Дикий Билли не имел принципов — просто он старел и со временем изменил мнение о многих вещах. Но все снова возвращалось, и того и гляди его работе снова начнут мешать, а ведь он пропахал здесь без малого пятьдесят лет.
С армией он не связал жизнь, потому что к концу Второй мировой наелся войны на всю оставшуюся жизнь. Штаб-сержант Уильям Д. Эйленхарт мог бы неплохо послужить стране — и хорошо, что не стал, если вспомнить каждую мясорубку, в которую впоследствии ввязывалась армия, и куда бросала своих солдат. Из маршалов его деликатно турнули, и, пожалуй, были правы, стоило быть сдержанней. А вот из арбитров он не иначе уйдет сам. Укатит куда-нибудь во Флориду — если только не подохнет там от жары.
В ответ девчонке Билл пробурчал нечто неразборчивое, одновременно о том, что в этом чертовом городе и дня не проживешь без происшествий, и что лучше бы были нормальные, здоровые преступления, ну там ограбления, или убийства, так теперь и такое — за карамельку. Сложив руки на груди, он оценивающе посмотрел на мелкую пигалицу, сброшенную на него сразу после обучения, и как всегда остался недовольным увиденным. Таким, как она, сидеть бы себе в аналитике и не соваться куда не следует, это у них там бумажки и спокойный разбор информации — а здесь-то ей чего делать? Здесь не бумажки надо разбирать, и не кружочки-закорючки-схемки чертить. Сэлмон хвалили за мозги, и Билл не собирался это оспаривать, мозги-то у нее, может, и есть — ей просто здесь не место.
— Ну поехали что ли... — он хмыкнул, — салага. Посмотрим, так ли ты хороша, как мне тебя расписывали.
Глаза, глаза, глаза. Что-то такое он слышал, только никак не мог вспомнить, где именно. Надо будет вечером открыть баночку пива и покопаться в памяти. Дверь Хаммера перед соплячкой он открывать не стал: он не ее кавалер, джентльментом никогда не был, а она и сама справится.
Дом целителя выглядел внушительно — пожалуй, не на одном лечении зарабатывает. Тот мог бы и не сообщать о случившемся, благо, это не раны от когтей или клыков, и оставалось только поразиться остаткам гражданской сознательности в этом мире.
Потерпевшие выглядели... красочно, Билл даже остановился и заговорил не сразу. Тот, что был целее, пострадал не слишком серьезно: зеленоватая плесень в уголках рта, на правой стороне лица, подбирающаяся к правому глазу. Целитель уже намекнул, что пока остановил распространение плесени, но, не зная, что это и откуда взялось, избавиться не сможет. Он таких изысканных природных украшений раньше не видел. Второй пострадавший и вовсе был сущий красавец — и, кажется, именно он распространял пока не слишком сильный, но уже узнаваемый запах гниения. От угла рта, тоже справа, шла рана с неровными краями, сделанная не иначе тупым ножом. Еще несколько таких же порезов украшало лицо, как будто он резал, пока не смог нащупать то, что искал. Глаз у потерпевшего, как и предупреждал целитель, не было — только две дыры. Плесень цвела в ранах буйным цветом, стала пушистой, впитывая кровь. Зашить это целитель не мог: сначала должен был избавиться от плесени. Ослепший тихо стонал, а Билл слегка поморщился и не стал приближаться: еще неизвестно, не заразно ли это.
— Надзор Тайной Коллегии, — он выудил из внутреннего кармана куртки жетон, хотя, конечно, пострадавшие в их нынешнем состоянии и с самим дьяволом будут в десны целоваться, лишь бы им помогли. — Арбитры Гарретт и Сэлмон. Что с вами случилось? — на этих словах Билл убрал жетон обратно, подтянул поближе стул и не глядя подвинул его девчонке. — И ради вашей же пользы предлагаю пропустить ту часть, в которой вы отпираетесь и увиливаете, — разговаривал он в основном с тем потерпевшим, который смотрел на него подслеповатым взглядом — но по крайней мере смотрел. И совершенно точно был в сознании. — Мне-то все равно, это не единственное мое дело, не захотите рассказывать — я затяну расследование, поприглашаю вас на допросы, сымитирую бурную деятельность, а вот у вас всего два глаза, и то на двоих.
Деликатность — не самая сильная его сторона. Зрячий с беспокойством посмотрел на своего друга, облизнул губы (они растрескались и закровили, когда потерпевший разлепил их, и кровь пропитала бледную плесень; снова потянуло гнилью) и начал.
История была нехитрой и в сущности банальной. Двое дружков пытались научиться прорицанию и пошли по пути наименьшего сопротивления — искусственной стимуляции. Правда Билл не припоминал, чтобы кто-то под разнообразными смесями видел что-то помимо сюрпризов, подкинутых делириозным сознанием. На черном рынке им предложили «совершенно новое средство», обеспечивающее, по словам продавца, очень четкие видения и отсутствие зависимости. Они как следует закупились, чтобы потом не искать продавца снова, и в тот же день решили опробовать продукт. Результат был во всех смыслах на лицо. Зрячий употребил чуть меньше, а вот его товарищ не иначе и правда прозрел и решил избавиться от глаз: то ли они ему мешали видеть, то ли наоборот увидели что-то чрезмерно жуткое.
— А что же видения? — не сдержался Билл, начищая рукавом бриллиант на тяжелом перстне — золото и правильно ограненный бриллиант служат прекрасными магическими проводниками, особенно если ювелир знает, что делает.
— Не помню. Ничего не помню.
Билл закашлялся в кулак, скрывая смех.
— Нам нужен образец... того, что вы употребили. Полагаю, и вашему спасителю он будет небесполезен.
маг 4-го уровня
новобранец в Надзоре
Кажется, Билл Гарретт был рад выбраться из офиса, хотя сказать это со стопроцентной уверенностью Анна не могла. Только удивленно вскинула брови, услышав в свою сторону довольно специфическое, и не сказать, что самое приятное обращение. С другой стороны, оно малость смягчалось последующим уточнением. От которого, впрочем, ей вовсе не стало легче.
Её куратор в НЙ, Элеонор Колдер с самого начала была не высокого мнения о бывшем аналитике, решившем выбрать стезю надзора. Говорила, что такое вообще редко когда происходит. А на вопрос отчего же даже не сразу нашлась с ответом. Анна ожидала очередного высокомерного признания в стиле "у вас там образ жизни и состояние мозгов другое" или "детективных качеств маловато", но ответила ее куратор совершенно иначе.
Что будет делать человек, зная, что его собираются убить? Надпочечники выработают адреналин, давление подскочит, мир сузится да одного лишь инстинкта. Упасть или бежать. Сдаться или сражаться. Кто-то сдатся, кто-то будет сражаться до последнего и если нападавший не так силен, у жертвы еще может появиться шанс. Даже если их шансы равны. А иногда без шансов. И такое случается.
А что будет делать иной? Вампир, вкусивший человеческой крови, ликантроп, обратившийся в полнолуние, в конце концов, маг научившийся сносно колдовать, а, быть может, и вовсе преуспев в занятиях не только обычной, но и запрещенной, темной магией.
Все они будут биться до конца.
Представь, что они знают о том, что ты пришла их убить. Представь, что в их понимании не они убийцы, а ты. И самое забавное или же мерзкое, кому как, ты действительно пришла их убить.
"Так что же, все это бесчисленное количество вопросов при приеме, тестов, объяснений, испытаний созданы лишь для одной конкретной цели?"
"Для многих, в основе которых заложена одна".
Анна была уверенна, что и Гарретт знал об этой цели, когда садился за руль своей машины, так что в тайне, очень глубоко в себе, порадовалась, что ее первое задание пока не вызывало у нее удушающего предчувствие перед неминуемым грядущим.
"Выть будешь и поседеешь через пару лет если отправят в Лос Анджелес или Детройт какой-нибудь", - авторитетно заявляли ей в НЙ. Она предполагала, что ее собираются запугать. Но в Лос Анджелес ее не отправили, да и в Детройт тоже (серьезно, что было такого особенного в Детройте?), а достался ей относительно спокойный Сан-Франциско.
Нужно будет поинтересоваться их статистикой. Статистику Анна любила. Возможно, даже слишком. Доверительной обстановки в машине не было, чтобы затеять мало-мальски дружественную беседу. Не то чтобы она собиралась становиться друзьями с седовласым арбитром, точный возраст которого она не знала и с ходу определить не могла, но неплохо было прощупать почву, чтобы знать наверняка на что рассчитывать. Решив в итоге промолчать, она сосредоточила свое внимание на листе с показаниями. Ничего нового там обнаружить не удалось.
Зрелище было не из приятных. Не смертельно, но довольно плохо. Анна даже пару лишних вдохов сделала, чтобы смотреть на пострадавших трезвым, а не помутненным взглядом. Взглядом... Вот уж точно, крайне неудачная ирония.
На предложенный стул она лишь кивнула, но садиться отказалась. Подошла ближе к потерпевшим магам, пристально рассматривая их лица, в особенности зияющие пустотой с сероватой порослью похожей на мягкую подушку ваты глазницы. Что-то ей это отчаянно напоминало. Испорченные продукты? Возможно. Просмотренный когда-то фильм ужасов?
Слушала она внимательно, тем более речь шла о видениях, которые пытались вызвать у себя два незадачливых иных. Забавно, отчего-то ей и в голову не приходило, что кому-то захочется узреть будущее. С другой стороны почему бы и нет. Особенно если увидишь то, что хочешь увидеть и в понятной манере, а не как у нее. Знаки, символы, аллюзии...
Анна мимолетного глянула на Билла, когда тот закашлялся, но ей отчего-то вполне ясно послышались нотки смеха.
Разумным было бы предложить сделать ослепленному так называемый "слепок памяти" - то, что пострадавший видел последним, чтобы все-таки заглянуть в его видение (не то чтобы ей было чересчур любопытно), но она сильно сомневалась, что там было нечто важное. Ошибка? Не исключено.
Похоже, ее коллега арбитр собирался в начале достать образец, а затем уже продолжить допрос о конкретной личности и месте, где они приобрели данный "продукт". Анна считала, что спрашивать лучше сразу, пока за время их отсутствия они не успели придумать ложную версию.
- Так где вы, говорите, купили товар?
- Вышли покурить, в переулке к нам подошел какой-то хрен, предложил начать прорицать как Пифия.
- Как в храме Аполлона? - С интересом осведомилась Анна.
- Как в Матрице, - выдавил из себя парень. Говорить ему было явно трудно.
- Место?
- Неподалеку от Vertigo. Это клуб такой... - на этих слов он закашлялся, выплевывая изо рта желтую слизь.
- Можно ведь поаккуратнее, - засуетился целитель, в спешке берясь за банку с мазью.
- Думаю, вам лучше остаться здесь, под присмотром, а мы пока съездим туда, где вы и совершили с собой это недоразумение, - она говорила в нравоучительной манере, хоть и видела, что едва ли они намного младше ее. - Да и вообще не стоит верить в слова о возможности предвидеть, которую покупают за деньги. Это совершенно глупо, надеюсь, вы это понимаете, - кажется, Билл вновь взялся кашлять, но Анна и без того закончила свою речь.
Пустые глазницы напоминали ей лесные болота, поросшие мхом. Плесень, ползущая по деревьям. Вытоптанная трава. Труп разорванного на части олененка.
Она сморгнула, прогоняя воспоминание приключившегося на днях видения.
Подслеповатый маг, чьи губы вновь были намазаны жирным слоем пахучей мази просто молчал, поглядывая на нее с отсутствующим выражением лица и принялся выворачивать карманы, когда речь зашла о доступе к квартиры. Ключей не оказалось, да и он в итоге вспомнил, что пока вытаскивал своего собрата по несчастью, в последнюю очередь думал о том, чтобы запереть дверь.
Жили они неподалеку, каких-нибудь пять минут езды на машине.
- Так что мы будем делать с, так называемым, черным рынком? Случалось ли нечто подобное раньше? Думаю, стоит обсудить стратегию, - тут же начала Анна, как только они вновь оказались на улице, где не пахло ни гнилью, ни травами.
Отредактировано Anissa Salmon (2018-07-15 21:46:21)
маг 4-го уровня
арбитр
Увидеть, как окаменело лицо Билла, было некому: пострадавшим бы собственные руки разглядеть, пигалица стоит к нему спиной, а целителю и подавно не до него. Первым желанием было ухватить глупую девчонку поперек тела и оттащить подальше от медленно покрывающихся плесенью парней, если своего ума нет — удивительно, как она еще не решила потрогать их пальцем, убедиться, что настоящие. Сжав челюсти и выдохнув, он сделал шаг вперед и вытянул руку, сомкнул пальцы у Сэлмон на плече и не резко, но настойчиво потянул обратно. Свое любопытство можно будет потешить, когда будет точно известно, что они оба не покроются такой же плесенью, просто поговорив с пострадавшими, а двое дураков им для этого в сущности и не потребны. Билл не желал им смерти, хотя и считал, что этот тот самый случай, когда дураков бьет по носу сама жизнь, и если не хватило ума понять, что не надо употреблять все, что можно скурить, то арбитры поделиться собственными мозгами все равно не в силах. Эти двое им нужны ровно до тех пор, пока от них можно получить нужную информацию, чтобы предотвратить новый эпизод, который чисто теоретически может вылиться в полномасштабное заражение, когда пострадают и иные, и люди.
Когда пигалица включила тон обеспокоенной мамочки, которая пропустила тот момент, когда ее сыночки превратились в идиотов, которых может обдурить любой мошенник, а теперь решившей наверстать упущенное, Биллу снова пришлось бороться с приступом ужасно одолевавшего его здесь и сейчас кашля.
— Вы его запомнили? Продавца?
Разумеется, нет. Билл и не сомневался, что услышит именно такой ответ, хотя, конечно, можно будет попробовать поработать и с этим: не могут они совершенно ничего не помнить, хоть какие-то приметы могут подкинуть. Но явно не сейчас. Целитель явно думал так же.
— Если не хотите, чтобы у меня на руках оказалось два трупа, оставьте их в покое хотя бы ненадолго. Желательно на день.
«А еще лучше — займитесь уже, наконец, наркотиком, который вызвал такой эффект», - уловил арбитр не произнесенные, но такие явные слова, читавшиеся на лице целителя. Он кивнул.
Закончив с допросом, они покинули дом целителя, и Билл тут же развернулся к девчонке, намереваясь высказать ей все, что думает о ее неосмотрительном поведении. Желательно, цензурно. Желательно, но не обязательно.
— Ты... — он вдохнул и выдохнул, и вместо выволочки на выдохе, наставив на нее указательный палец, выплюнул: — Покроешься той же дрянью — я тебя сюда не потащу, на своих двоих пойдешь. Салага... — последнее слово прозвучало неодобрительно и досадливо. — Двигай в машину, нечего на улице торчать.
В машине, прежде чем ответить на вопросы, Билл завел Хаммер, похлопал себя по карманам, заглянул в бардачок, и в конце концов повернулся и дотянулся до заднего сиденья, доставая фляжку с восемнадцатилетним Джеймсоном. Сделал пару глотков, и жизнь стала уже чуть менее мерзкой, а воспоминания о запахе гнили и каком-то другом, собственном, запахе плесени отодвинулись на второй план. Он бросил мрачный взгляд на девчонку, но ее было жалко, как мелкую, несмышленую молодую собачку, и Билл все-таки расщедрился и протянул ей фляжку, хотя она совершенно точно не заслуживала еще, чтобы ее поили хорошим виски.
— Такого же я точно не видел. В наркотиках не специалист, даже в человеческих, куда там в таких — каждый год что-то новое придумают. Вот поедем и посмотрим. А если еще раз сунешься куда попало, где на тебя могут чихнуть и заразить черти чем, или там соберешься заглянуть в пасть бешеному оборотню — оттаскаю за ухо и не посмотрю, какой ты взрослый и самостоятельный арбитр.
Помолчав, он вырулил на дорогу.
— А черный рынок — что ты с ним сделаешь? Он был, есть и будет. Ну закроем мы сейчас тех, кто сделал... это, понятия не имею, что это может быть. А в остальном ничего не изменится, и таких продавцов — множество, а еще спрос и предложение. Никуда это не денется, сколько не запрещай, пока покупать не перестанут. Радует только, что это наверняка была пробная партия: продавцам самим такой эффект ни к чему, а экспериментировать было не на ком, если только... — он помолчал и мрачно закончил: — если только это не терроризм. И не знаю как ты, а я буду скакать от радости, если окажется, что это просто пробная партия и случайный эффект.
Молодым всегда нужны громкие дела, что он, не знает что ли. Сам Билл молодым был довольно давно, но ведь и он во времена своей молодости страстно желал поймать не какую-нибудь шайку, а обязательно такую, о какой шепчутся в каждом углу каждого вонючего салуна. А с возрастом пришло понимание, что лучше бы громких дел вовсе не было, а вернее, не было причины, по которой они появляются.
Многоэтажка тоже выглядела в принципе прилично — Билл готов был поспорить, что скоро везение иссякнет, и им придется походить уже не по таким порядочным местам. Поднявшись по ступенькам (лифтам он никогда не доверял), арбитр остановился у двери квартиры и сверился с карманным блокнотом, в котором накорябал кое-какие ответы потерпевшего. Уже хотел протянуть руку открыть, но хмыкнул и посторонился перед Сэлмон.
— Желаешь попробовать?
Отредактировано Bill Garrett (2018-07-19 16:51:04)
маг 4-го уровня
новобранец в Надзоре
Ты.
Я?
Ты.
Забавно до дрожи, если можно так выразиться, стоя напротив арбитра Гарретта и удивленно разглядывая его лицо, на котором довольно хорошо читалось недовольство и раздражение.
Неудобно было получить замечание в первую же их совместную поездку на дело. Её это задело, но виду Анна не подала.
Она с детства привыкла к замечаниям. Порой обидным, порой грубым, а порой даже излишне издевательским. Некоторые, кому довелось родиться в семье где магия едва ли стояла на первом месте, те, кто опознавал свою природу постепенно, удивляясь каждому новому открытию вряд ли могли понять каково это - родиться и жить в семье, где магия являлась настоящим культом. Магия превозносилась, магии поклонялись так, как обычные люди поклонялись богам, политикам и деньгам. Вот и Анну растили как надежду и продолжение своего рода, а значит и спрашивали с нее соответственно. За плохо выученное ее наказывали, ругали, порицали. Так что в дом семейства Сэлмон она каждый раз шла как на каторгу, трясясь от страха. Её отец называл это безумием, но перечить достопочтенной Гвендолин Сэлмон не смел никто. Она хорошо умела убеждать и настаивать на своем, так что ни ее отец ни ее мать не могли повлиять на методы обучения, остающиеся неизменными уже не одно столетие.
Любое замечание было негласно брошенным вызовом. И ей нужно было быть лучшей. Желательно во всем. Чужое внушение или собственное желание заставляло ее гнаться за лучшими результатами, Анна не знала до сих пор. Думала, что сбежит от семьи и избавится от гнета чужих намерений, а потом изъявила желание пойти в арбитры и внезапно оказалось, что у нее есть амбиции.
Нужно было ответить, что нахождение с потерпевшими с большей вероятностью было совершенно безопасно, учитывая тот факт, что они не находились под карантином в запертом помещении, а сам маг взявшийся за их лечение находился здесь же, неподалеку и, кажется, меньше всего пекся о заразности данного заболевания. Поэтому вовсе не обязательно было уводить ее от ослепленных магов, а затем укорять в неосторожности.
Анна промолчала. Ей когда-то очень нравилось оправдываться, пытаться заступиться за себя и выкроить хотя бы толику понимания со стороны окружающих. Со временем перестала обращать на это внимание.
Только оказавшись в машине, удивленно вскинула брови, когда ей, после длительных поисков, протянули флягу, судя по размерам содержащую в себе отнюдь не кофе.
- Вы выпиваете в рабочее время? - Вопрос был преисполнен удивления, с малой толикой неодобрения. За то время, что порицали ее, Анна, похоже, и сама научилась этому нехитрому делу. Вековой практики ей, конечно, не хватало, но она еще надеялась наверстать упущенное. - Спасибо, я не буду. - Ответила отстранено.
Против она не была, пусть и ее бывший куратор вела себя совершенно иначе. Не исключено ведь, что она свыкнется с этой привычкой, но пока...
- Мне нужно было взглянуть на них ближе исключительно из-за научного интереса, - все-таки объяснила Анна, пусть и сдержанно, стараясь чтобы ее слова не звучали похожими на оправдания. Разумеется, у Гарретта было собственное мнение на этот счет и вряд ли она смогла его хоть как-то изменить.
- Не исключено, что они подверглись сильному проклятию. Только вот за что? Корыстные цели? Или давние счеты. Конечно, того, кто им это продал они не узнали, выходит мотив был все-таки не личным, - проговорила Анна, вытаскивая из сумки свой блокнот для записей и стянув резинку принялась листать страницу за страницей, в надежде найти хоть какую-то подсказку о том, что она увидела или услышала. Ничего конкретного не было. Линии, прерывающиеся пунктиром, точки и тире. На каждой странице в правом верхнем углу была выведена дата.
- У фермеров когда-то давно была такая особенность - своим недругам или конкурентам подсаживать на территорию ростки проклятого растения. Иногда семена. Пуская корни проклятие постепенно забирало из земли все соки, отбирая их у других растений, - это была совершенно бесполезная информация в данный момент, но Анна озвучила ее вслух, в большей степени даже для себя, чтобы заметить хоть какую-то связь. Пока все было не слишком ясно. В записной книжке, среди своих видений она так и не смогла ничего обнаружить, чем была порядком опечалена.
Следующей остановкой была квартира в которой все и произошло. Поднявшись на нужный этаж они остановились возле захлопнутой двери от которой слабо веяло магией. Не концентрированный, слабый след.
Защитные чары - не предусмотрено, так что все что она сделала это осторожно повернула ручку и толкнула дверь вперед. Замок поддался сразу, впуская их внутрь. Было очевидно, что потерпевшие не соврали и все произошло именно здесь. Гостиная пребывала в хаосе. Залитый кровью диван, перевернутый журнальный столик с треснувшим стеклом. Вокруг следы крови и, очевидно, орудие нанесение ран: окровавленные ножницы. Примечательно, но остатков травы, которую они употребляли не было.
- Неужели они все выкурили?
Для пущего эффекта?
- Или они взяли лишь часть, а все остальное куда-то спрятали? - После этого вопроса пришлось оглядеться по сторонам и прикинуть где у них мог быть организован схрон.
- Кстати, кто был вашим напарником раньше?
Вопрос был не из праздного любопытства. Лишь отчасти. Уж больно привычным жестом Билл предложил ей выпить из своей фляжки. Как будто уже сотню раз так делал.
маг 4-го уровня
арбитр
Он выпестовал не одного молодого арбитра за неполные пятьдесят лет службы в Надзоре Сан-Франциско. Билл не мнил себя ни хорошим психологом, ни прекрасным учителем, но чем мог поделиться, тем не жадничал. Обучение, практика — это все, конечно, отлично, но вот здесь начинается уже реальная работа и настоящая опасность, и оглядываться становится не на кого. Он, разумеется, никому не говорил, что беспокоится о них и уж не ставит целью поиздеваться — еще чего, как будто ему больше поговорить не о чем. Билл Гарретт был из тех мест и времен, когда о собственных чувствах и прочей чепухе болтали разве что умалишенные, потому что умалишенные вообще не понимают, о чем стоит болтать, а о чем — нет.
Девчонка ему потом еще спасибо скажет. Но он к тому моменту, наконец, оставит эту службу и этот дурацкий город, так что услышать не сможет. Зато, возможно, случись что, она проживет подольше. А сейчас — пусть дуется, если хочет. В ответ на ее неприкрытое неодобрение Билл только закатил глаза и хмыкнул: ну вы подумайте только, какие мы строгие, не хочешь, ну и не надо, еще переводить на тебя приличную выпивку, а может, ты ее и не стоишь. Ему выпивка не мешала, он свои пределы прекрасно знал, и уж от пары глотков с ним ничего не сделается.
— Гляди на них сколько угодно, но желательно тогда, когда мы будем совершенно точно знать, что это такое, и что оно не заразно. В ближайший месяц они, полагаю, от нас никуда не денутся, так что насмотришься, — он покосился на Сэлмон, сидящую с блокнотом в руках. Вот они и мозги ее проверят. — А об этом мы с тобой подумаем вечером.
Ему уже приходилось работать с такими мозговитыми, и наверняка у девчонки крутилось в голове немало версий, одна другой невероятнее. Билл не собирался так сразу высмеивать эти невероятные версии, только потому что уже на собственном опыте узнал, что иногда эти версии оказываются верными. Он так думать не умел, и его варианты были простыми, наиболее вероятными и чаще всего правильными, потому что основывались на опыте и каком-никаком понимании людей. И потому что преступления вообще в основной своей массе просты и примитивны. А девчонка пусть придумывает, лишним не будет.
— Слышал, но не видел, — отозвался Билл. Он о многом слышал во времена своей молодости, но не слишком-то сталкивался, болтаясь тогда на своем шестом уровне. И не очень хотел лезть. Дурак был.
Пройдя следом за девчонкой в квартиру и прислушиваясь, не ждет ли их внутри кто-нибудь или что-нибудь, Билл быстро заглянул в другие комнаты и вернулся в гостиную. Хмыкнул, перешагивая засохшую на полу кровь.
— Хорошо ребята повеселились, ничего не скажешь. Натекло как на бойне.
Сняв плащ и пристроив его на той стороне дивана, которую не залило кровью, Билл окинул взглядом поверхности в гостиной, ища что-то, что двое пострадавших могли бы употребить. Не будь те двое в таком дерьмовом состоянии, он бы устроил им порядочный допрос, а не пятиминутку поспешно заданных вопросов. Ничего, с неполным комплектом глаз и обросшие плесенью они все равно никуда не денутся.
— Скорее всего второе. Нам попались аккуратисты, чтоб им там икалось, так что придется покопаться, — он склонил голову набок и прищурился, а затем носком ботинка достал из-под дивана длинную тонкую трубку. — Знаешь, что такое гашиш? Ищем что-то похожее. Загляни в ванную, вдруг повезло, и они прячут без особой выдумки, где-нибудь в шкафчике.
Билл же принялся обходить гостиную, из чувства легкой брезгливости обходя пятна засохшей крови. Он был нормальным человеком и крови не любил. Осматривая полки одинокого книжного шкафа у стены, обернулся, чтобы посмотреть на девчонку.
— А тебе-то это на кой? Был и был, как был, так и нет его теперь. Кстати говоря, раз мы решили предаться сентиментальным воспоминаниям о прошлом — Сэлмон, Сэлмон... — он прищурился и поправил шляпу, вспоминая, а сам рассматривал пигалицу. — Ты случаем не родственница Малькольма Сэлмона?
Магических семей с одинаковыми фамилиями не то чтобы очень много, а он припоминал одного такого. Правда, рассказывать подробности их со Скользким Майком знакомства девчонке, если они и правда родня, лучше не стоит, но если она хочет потрепаться, пока заняты руки, то он совершенно точно не собирается развлекать ее подробностями собственной биографии.
