Сны все также часты, но уже не бьют по затылку после пробуждения. Боль в висках стучит, словно ждет, когда сможет вырваться наружу. Веки подрагивают, пока по телу пробегает конвульсивная дрожь. Рваное дыхание почти не слышится, лишь в ушах звучит гул заполошно бьющегося сердца. Макс окончательно просыпается, глядя в потолок.

Это был просто сон. Просто сон.

Стоя рядом с раковиной, мужчина силился понять, что ему снилось. Рваные образы, неясные тени, мрачные лица. В его сновидениях никогда нет конкретики, но именно они заставляют его из раза в раз просыпаться в холодном поту. Это все уже прошло, успокаивает себя мужчина. Но почему же так предательски дрожат руки при виде собственного бледного отражения в зеркале, расплескивая ледяную воду из крана?

Ладони касаются чуть впалых еще щек, оглаживая щетину. Ее стоит сбрить. Ни к чему порядочному джентельмену ходить с бородой, словно рыбаку, который месяцами не появляется дома. Помазок медленно скользит по коже, оставляя на ней мыльный след. Темный взгляд не смотрит в свои глаза, сверкающие в отражении. Ни к чему видеть там страх. И так, за ежедневной рутиной, мало-помалу, прошлое уходило прочь.

У Максвелла теперь новое будущее. Новая профессия, чрезвычайно важная и опасная. Нелегко быть стражем порядка в мире иных, но Махоуни определился с этим в тот день, когда влез в драку с обезумевшим оборотнем в Эддингтонвилле. Не время сожалеть о своем выборе. Жалеть о том, что сделано не было в характере Макса. Время все равно уже не повернуть назад. Старый велосипед встретил хозяина привычным скрипом сидения, и, крутя педали в дурацком твидовом костюме, маг тихонько насвистывал старую песенку.

- Ах мой милый, Августин, Августин, Августин, все прошло, прошло, прошло. – приставучая песня никак не желала прекращать звучать в голове и чтобы избавиться от ее навящивости, Максу пришлось ее спеть. Так становилось легче. Высокое здание штаба Надзора встретило Махоуни серостью и унылостью, но это лишь для отвода глаз для простых смертных. Так было всегда.

Внутри жизнь вновь закипела, и пусть эта была всего лишь очередная бумажная кутерьма, в ней мужчина ощущал себя… Неплохо. Ему не надо было никуда спешить, никуда не надо торопиться. Он был всего лишь стажером, и ему этого вполне хватало. Тихая, размеренная работа, в которой никуда не надо спешить. Идеально.

Тимоти ворвался в кабинет словно буря. Его кудрявая еврейская голова тут же начала мелькать в самых разных уголках помещения, от чего Максу захотелось заскрипеть зубами.
- Тимоти, что тебе нужно? – едва сдерживая порыв гнева на коллегу, спросил мужчина, сжимая ни в чем неповинный клочок бумаги в руках.
- Мне? Махоуни, неужели ты забыл, что у тебя сегодня первое выездное задание? Так вот, твой венценосный родственничек уже ждет тебя, пока ты тут прохлаждаешься. Таки давай, иди уже, верши свою судьбу!

Махоуни бросил взгляд на напольные часы и, выпучив глаза, осознал, что время пролетело чертовски незаметно. Было уже порядком больше пяти, а это значило, что ему требовалось быть вместе с Уэссексом прямо сейчас. Тихо выругавшись на валлийском, мужчина стремглав кинулся прочь, оставив за спиной хохочущего еврея.

Уже в зал, запыхавшись, он ввалился под недовольный взгляд Августа. Признаться, этого мужчину Максвелл не очень любил, даже не смотря на то родство, что было между ними. Но этот маг был его наставником на пору стажерства, так что выбирать не приходилось.

- Я… Я прошу прощения… - отдышаться никак не удавалось, и Макс с удивлением понял, что у него появилась одышка. Это было плохим знаком. Чертовски плохим, который требовал, чтобы от него избавились.
- За опоздание. Я готов к выезду на задание.