- Подождите минуточку, я его позову.
Ещё совсем юный послушник, оставленный в исповедальне, мгновенно проснулся от прогремевшего где-то совсем рядом мужского голоса. Местный священник предпочитал самостоятельно заниматься всеми касающимися церкви важными делами, а потому не мог себе позволить просиживать часы в крохотной кабинке, дожидаясь появления какого-нибудь желающего исповедаться человека. Благо для этих целей у него был специальный отряд, состоящий всего из двух мальчишек, всегда готовых своему дорогому падре с этим помочь.
И именно одного такого волонтёра и разбудил нежданно-ожидаемый посетитель. Сидеть на одном месте в течение нескольких часов – дело, надо признать, не самое увлекательное. А потому в том, что оно нагнало на послушника сладостную дремоту, не было ничего необычного. Когда его поймали врасплох, мальчишка прямо-таки подпрыгнул на месте и, наспех потирая пальцами заспанные глаза, выскочил из кабинки.

Тем временем сам священник тоже, не отставая от своего подопечного, бессовестно дремал сидя прямо за столом в своей комнате. Что стало причиной этого незапланированного погружения в сон? Неизвестно. Быть может всему виной накопившаяся усталость, возможно чрезмерно жаркая погода, навевающая мысли о прекрасной сиесте, а может быть и убийственно нудная книга, что сегодня была выбрана Адамом для прочтения. Философские трактаты – это, конечно, всегда очень занимательно, но не тогда, когда автор размусоливает одну и ту же мысль не такими уж и разными словами на протяжении уже пятого десятка страниц. И если господин Ницше провозглашает смерть Бога, то мистер Морг готов с уверенностью заявить о гибели самой философии, беспечно потопляемой бесполезными попытками современных деятелей в очередной раз перевернуть старушку-науку. Да, господин Ницше вызывал у священника куда большее уважение, чем автор той наинуднейшей монографии, с которой нынче ему пришлось столкнуться.
Проснулся мужчина от громкого удара в дверь, за которым проследовало ещё парочка более тихих ударчиков.  Ему не требовалось разъяснений, чтобы понять кто и что от него сейчас так усиленно хочет и почему столь уверенно ломится в его незакрытую дверь. О том, чтобы войти без разрешения, у иных служащих этой церкви не было и речи. Ещё несколько секунд потратив на то, чтобы прийти в себя, Адам наконец поднялся со стула, захлопнул противную книжицу и спешно вышел к ожидавшему его послушнику. На этом работа мальчика была окончена – разъяснять священнику куда идти было совершенно не нужно.
Исповедальня данной церкви была устроена так, что двери для посетителей, естественно, выходили в главный неф, в то время как двери кабинки священнослужителя находились в другой, недоступной прихожанам комнате. Данное обстоятельство позволяло Моргу спокойно занимать своё законное место лишний раз не встречаясь с желающим исповедать, лишний раз его не смущая.
- Прошу прощения, что заставил Вас ждать.
Ему не нужно было спрашивать, хочет ли человек, находящийся по ту сторону резной ширмы, исповедаться. Это как уточнять у сидящего перед зеркалом в парикмахерской, хочет ли он подстричься. Безусловно, каждого грешника одолевают сомнения, перед тем как он всё-таки решится прийти в церковь и обратиться за помощью к Богу. Однако чаще всего те, кто всё-таки смог оказаться в этой маленькой кабинке, уже не сбегает, не очистив свои совесть и душу. За редким исключением, конечно.
- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. *
Неторопливо произнёс святой отец, перекрестив место, где предположительно должен практически скрытый от его глаз человек. Анонимность – прекрасная уступка для человека, желающего покаяться в своих грехах. Мало того, что его тайна так никогда не будет передана какому-либо третьему лицу, так ещё и сам священник не всегда знает, кому эта тайна принадлежит. Удобно.
- В чём ты хотел бы покаяться, сын мой?
Любовь к пафосу – один из наилегчайших грехов святого отца.

________________
* Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа (лат.)